Больше года Дмитрий Панов (автор песен, музыкант, поэт) и Алексей Рацен (саундпродюсер, барабанщик) сидели в студии звукозаписи и творили по сути дебютный для Дмитрия электрический альбом. В ноябре 2008 г. был записан первый трек для будущего альбома Метанойа. Первый электрический альбом получился по взрослому проработанный, в звуке и подходе к аранжировкам чувствуется серьезность погружения в материал, зрелость. Радует по-настоящему хорошая поэзия. Пасынки совести ищут в Городе, исколотом когтями ночи тот же предмет, что и герои Терри Гильяма, а Лигея и Береника зачаруют вас,  даже если вы никогда не читали Эдгара По. Я воспринимаю Метанойю как алхимическое путешествие, исследование, еще один маячок «в мире, которого нет» и тем более символично, что эта работа сделана в Северной Пальмире. Альбом эклектичен: здесь есть и разбитной рок-н-ролл с почти частушечной поэзией и старый добрый рок в стиле ELO, и авангард, и даже привет Борису Борисовичу 🙂 В общем каждой твари по паре, но главное — я уверена, что после прослушивания музыки и у вас останется чувство соприкосновения с настоящим и радостным, и обязательно появится своя любимая композиция. Лично для меня такой явилась Ищут Христа, которую я считаю одной из самых сильных вещей в альбоме, правда не для радийного формата. Музыканты любезно согласились ответить на несколько вопросов специально для сайта Alchemia Records.  О хитах, продюсерах, взаимодействии и студийной алхимии вы узнаете из интервью, а я лишь хочу добавить, что в проекте принимали участие:

Дмитрий Панов – музыка, стихи, голос, гитары, бас, клавишные, аранжировки (кроме песни «Воробьиная ночь» — музыка написана Бобом Диланом)
Алексей Рацен – продюсирование, аранжировки, барабаны, клавиши, запись, сведение
а также: Мария Григорьева (скрипка), Петр Томсон (флейта), Олег Коява (бас), Юрий Бирюков (клавишные), Михаил Владимиров (гитара), Евгения Рацен (вокал)
Обложку делал Алексей Рацен

Вот несколько треков:

Дорога вниз Дорога вниз

Город Город

Ищут Христа Ищут Христа

Метанойа Метанойа

Читайте, слушайте, наслаждайтесь!

О хитах, продюсерах, взаимодействии и студийной алхимии

интервью Евгении Рацен с поэтом-песенником Дмитрием Пановым и продюсером Алексеем Раценом

Дима, ты играл до сих пор акустику под гитару, и довольно успешно сотрудничал с фотографами и художниками, это были скорее модные нынче звучащие выставки, галерейные перфомансы. Что тебя привело к «электричеству»?

Д.П.: Внутри себя я от электричества и не уходил никогда. Другое дело, что чисто технически с акустикой выступать проще. Фактор бытовой лени был не последним.

Поскольку всю жизнь я в огромных количествах слушал музыку, которую так или иначе можно обозвать электрической, то и при создании песен проекта Метанойя соответствующие аранжировочные рефлексии в мозгу имели место.

Ну, и в целом, была задача записать именно интересную музыку, а не набор песен, отсылающих к тоскливому русскому року)). Что, надеюсь, и получилось в результате. Жанрово я отношу альбом скорее к прогрессив-року.

А вживую нормального электричества я не играл года с 2003, после приостановки деятельности группы Вербно Утро.

Расскажите, каким планировался альбом? Вы просто сели вдвоем и решили, что песни будут такими-то и такими-то, с такими-то инструментами, с таким-то количеством треков, или же поиск стилистики происходил в процессе создания всего альбомного полотна? Расскажите подробнее о процессе нахождения того самого звука,  тембра, краски, сэмпла.

Д.П.: Условно работу над альбомом можно разделить на 3 этапа. Сначала песни были “накиданы”, обозначены, спеты вчерне. Далее Алексей, как саунд-продюсер, “разворачивал” каждую пьесу в каком-то определенном направлении и мы вместе делали черновую аранжировку. И третьим этапом прописывались необходимые инструменты, с привлечением других музыкантов, окончательные голоса. Потом – сведение и мастеринг [мастеринг еще не сделан и этот последний этап работы произойдет буквально на днях — прим.ред.]

Поначалу работа шла весьма спонтанно, на уровне интуиции. Поиска стиля как такового не было – всё происходило своим чередом, без особых трудностей и “затыков”.  Было общее видение – в какую сторону всё это должно развернуться. Была общая энергетика, конечно. Единственное, была установка — уйти как можно дальше от “русского рока”, тем более, от авторской песни, попытаться достичь синтеза Слова и интересной Музыки. Кстати, в альбоме есть и авангардные инструментальные пьесы, и электронная музыка, и фолковые элементы – т.е. достаточно пёстрая палитра при общей цементирующей концепции метанойи.

А касательно звуковых нюансов, сэмплов и прочего – гораздо лучше ответит Алексей…

А.Р.: Любое планирование должно включать в себя как задачу, так и сверхзадачу. Иначе неинтересно.  С  задачами более или менее понятно, главное — найти в материале изюм и его подчеркнуть, а вот сверхзадачей было уйти от некоторой стилистической специфики, присущей материалу. Конечно же, по большей мере этот альбом следовал за кистью. И конечно, мы много говорили и не только о музыке :-). Хотя вкусовые предпочтения Димы и мои в общем-то были изначально понятны. Сложно было держать в голове крупную альбомную форму – стилистически, поскольку некоторых песен я не знал в материале до момента их пилотного воплощения, т.е. мы двигались последовательно по записи материала и что-то начинали делать в процессе записи черновых треков. Я могу сказать только, что планировался Альбом.

Какие трудности вы встретили, когда начинали писать альбом?

А.Р.: Да не было особых трудностей.

Д.П.: Да, особых трудностей не было, у меня, по крайней мере…  Единственное, что внушало некоторые опасения – это предстоящий фронт работ.  Много песен, много нюансов, много инструментов. Но всё в результате осилили.

Как последовательные градостроители, мы двигались от общего к частному, спокойно и очень концептуально. Практически все запланированные песни вошли в окончательный вариант, да и порядок композиций не изменился.

Но в любом случае, сложности с записью той или иной композиции имели место? Можете ли выделить песню, над которой работать было труднее, чем над прочими? В силу каких причин?

А.Р.: Ну… одна песня разве что… Воля ветра далась со второго подхода, я полностью переделал концепцию аранжировки, в основном ритмическую базу –грув абсолютно другой. И темп оказался не совсем правильно выбран, и общее звуковое состояние.

Д.П.: Конечно, трудности случались. Но это скорее те самые “рабочие” моменты, которые не сильно выламывают и в результате легко решаются. Ну, например, не могу я ровно бас-гитару проиграть, с нужным звукоизвлечением – зовем Олега Кояву, он приходит и играет всё в лучшем виде.

Определенные трудности имели место при записи некоторых вокальных партий – но это в чистом виде недостаток опыта и собственное раздолбайство в плане развития вокала)).

Есть одна песня, которую я так и не смог правильно эмоционально окрасить, — Уцелеть называется. Мы её спокойно для следующего альбома приберегли. И никаких проблем. Через полгодика еще подход к ней сделаем – и всё будет в лучшем виде.

Так что сложностей, в общем не было. Другое дело – “лёгкости” и радости. И здесь хочется сказать про самую экспериментальную составляющую альбома – я имею в виду пьесы Happy Petting, Метанойя и Любовь Моя, Со Мной Ли Ты?. Это как раз те треки, которые получились совершенно неожиданно, стихийно, вышли из каких-то звуков, шумов, вибраций, быстренько “обросли мясом” и стали самыми интересными, на мой взгляд на альбоме. Я имею в виду, что такого лично я ни у кого не слыхивал точно. И, как следствие этой самой лёгкости и радости, они обрели свою форму быстрее прочих композиций.

Вообще, мне такая форма очень близка, Алексею, по-моему, тоже… Так что думаю – будем делать подобные эксперименты и в рамках нового альбома, который уже начат, и вне всяческих рамок…)

Альбом очень информативен по текстам и отправляет и к Лавкрафту, и Мураками, во многом к европейской мифологии. По сути, тексты иногда даже слегка фолковые, а это предполагает некоторую долю «программности», концептуальности. В текстовую концепцию альбома и проекта в целом закладывалась какая-то история, сюжетность?

Д.П.: В первую  очередь, это именно альбом,  большинство песен написаны в течение небольшого промежутка времени. Соответственно, все они отражают вполне определенное моё состояние,  имеют определенный поэтический язык.

Во-вторых, это все-таки песни, которые планировались мной для электричества, поэтому в альбоме нет особого “переклина” в сторону поэзии, сложной образности, гиперметафоричности и так далее. Мы всячески старались соблюсти “золотую середину” между Словом и Звуком – так, чтобы не жертвовать первым ради выпячивания второго, и наоборот.

В-третьих, в каждой пьесе заложена идея метанойи как некоего перехода от одного состояния к другому, от небытия к бытию, от тьмы к свету. В том числе и в шутливой форме.

Тексты на русском языке, мелодика вполне в русских традициях, но музыка альбома пропитана аллюзиями к западной рок музыке, как так получилось?

А.Р.: Я не могу выбросить на помойку свой слуховой опыт и свои стилистические предпочтения, тем более, если они резонируют с предпочтениями поэта-песенника 🙂

Д.П.: Факт остается фактом: слишком мало осталось текстовиков/поэтов, пишущих что-то более или менее приличное на русском языке. Практически нет. В основном – уши вянут от тоски и убожества. Я же, слава Богу, худо-бедно умею связно вербально формулировать по-русски внутренние вибрации. Поэтому излагал и буду излагать таким вот образом)). При этом я совершенно не против гениальных англоязычных авторов – очень люблю и Дилана, и Моррисона, и Лу Рида.

Так же остается фактом и то, что вся западная рок-музыка (я беру это понятие в широком понимании, подразумевая под роком и весь прогрессив-рок, и джаз-рок, и авангард, и фолк, и world-music, и фьюжены всяческие) — во много раз интереснее, рельефнее, масштабнее, полноценнее, чем всё, что происходило и происходит у нас.  Получастушечные-полушансонные 4/4 под кодовым шовинистическим прикрытием “русский рок” — всё-таки вторичны и ущербны. Это ни в коем разе не умаляет моего пиетета к Аквариуму, Калинову Мосту и многим другим. Просто печальная констатация.

Поэтому и получился такой вот сплав – вроде и поэзия, а вроде и не говнорок. Мне хочется на это надеяться, по крайней мере)).

Альбом получился достаточно эклектичным и это оригинально. Что, по-вашему, значит быть оригинальным?

Д.П.: Да альбом, эклектичен, и мне это нравится. Просто хотелось попробовать более широкий стилевой охват, не скатываясь в безвкусицу. На мой взгляд, получилось. Но – судить уважаемым слушателям.

Быть оригинальным – это уверенно и талантливо прогибать свою художественную (в данном случае) линию, непременно харизматично, обязательно имея свой узнаваемый язык. И быть провокатором, разумеется,  “пощёчин общественному вкусу” никто не отменял. А по течению, как известно, плавает либо мертвечина, либо экскременты.

А.Р.: Оригинальное это то, чего не было раньше. Когда что-то новое привносится в этот мир.

Ты считаешь, тебе это удалось?

А.Р.: Уверен. Хотя судить не мне. Я слушаю альбом с удовольствием — что-то нравится больше, что-то меньше, но в целом альбом состоялся.

Рок герои ушли в прошлое? Или они просто затаились? 🙂

А.Р.: Надежда умирает последней 🙂

Д.П.: Честно говоря, не хотелось бы отталкиваться от узкого понятия “рок-героя”. Для меня уже много лет те самые “рок-герои” – это Фрэнк Заппа, Роберт Фрипп, Дэвид Сильвиан, Брайан Ино, Дэвид Бирн, Холгер Цукай, Трент Резнор, Питер Гэбриэл –  люди, которые создают будущее искусству вообще, задают всему этакий хороший вкусовой тон. Все они, в том числе, и к рок-музыке относятся. Но всё не так просто)).

Я не думаю, что они сами себя относят к какому-то жанру. Всё, что они делают – это скорее категория мироощущения, и, надо сказать, мироощущения гениального!

А у наших болезных соотечественников рок-герои – это в лучшем случае Deep Purple, в худшем – группа Звери. И о чем тут говорить?)

Алексей, хочется ли отметить какие-то особенности работы именно с этим проектом? Есть ли какие-то отличительные черты у проекта по отношению к тому, что происходит сегодня в России?

А.Р.: Я не слишком  хорошо знаю, что происходит в России, но из того, что до меня доходит – особо не волнует, к сожалению. Я считаю, что этот альбом очень питерский по своему внутреннему состоянию, в хороших традициях питерского рок-н-ролла. Это радует, это приятно.

Тем не менее не один Дмитрий принимал участие в проекте. Другие музыканты играли, и они наверняка свою лепту какую-то внесли в состояние, в то, что планировалось услышать?

А.Р.: Да, конечно, все музыканты со своими задачами справились. Играли с душой, с любовью. Работа со всеми без исключения была очень интересна. Двое музыкантов из проекта Вербно Утро —  Олег Коява и Петр Томсон, Маша Григорьева – все сделали замечательно и мы планируем сотрудничать с ними  в будущем.

Партии для музыкантов были прописаны, или каждый музыкант привносил что-то свое?

А.Р.: 50/50 — что-то было написано, что-то предварительно проговорено, а что-то родилось прямо у микрофона. Приятно работать с действительно талантливыми музыкантами, которые слушают музыку и находят точное время и место в ней для своего инструмента.

Я хочу сказать, что с Пановым приятно работать, потому что человек он очень музыкальный, тонко чувствующий, готовый и открытый  новому, способный учиться и расти. Словом, благодатная почва!

Ты считаешь, есть у этого проекта звездный потенциал? Ведь в твоей практике случались действительно звездные альбомы?

А.Р.: Случались. Например Титаник на Фонтанке Нау. Но к сожалению, дело здесь не в моей деятельности, а в нынешней ситуации в шоу-бизнесе. Альбом несомненно звездный и в музыкальном и в литературном аспектах. Если грамотно его продать, то и зазвездит. Промоутеры АУ!

Что ты понимаешь под хитом? Что такое звездный потенциал и с чем его едят?

А.Р.: Хит – это цеплялка, я бы сказал. Это то, что с первого раза производит впечатление и чем-то запоминается. Если мы говорим о настоящем искусстве, а не о жвачке, то цепляться должны тонкие душевные струны. И в этом альбоме, на мой взгляд, вполне достаточно тонких вибраций.

То есть все, что цепляет можно считать хитом?

А.Р.: Хитовость – понятие не музыкальное, и не имеющее ничего общего с искусством.  Это слово из области пиар технологий.

Тогда, при чем здесь тонкие струны души?

А.Р.: В попсовом хите что-то может, например, раздражать и этим запоминаться. А то, о чем мы говорим  – искусство. В том-то и заключается перевертыш попсы – схвачен один и тот же психологический феномен. Искусство цепляет так же сразу, как и попса, только на другой глубине, отличается качеством вибраций.

То есть хит – это феномен психологический?

А.Р.: Вот именно.

Продюсер должен быть хорошим психологом, чтобы из материала сделать хит? Или все таки хитовость, звездность – это какое-то изначальное качество материала? Может продюсер из нехитового материала сделать звездный?

А.Р.: Конечно, может, рассмотрим группу Звери, например, Витаса, Билана и иже с ними – там что – музыка? Там пиар технологии, Public, мать его,  Relations … создание и внедрение образа объекта в систему ценностей целевой группы, с целью закрепления этого образа как идеального и необходимого — наука промывания мозжечков. С другой стороны, материал может быть гениальным, а саунд продюсер – бездарь…   А есть примеры, когда реальное искусство остается невостребованным. Мы живем в многогранном мире :-).

Что значит невостребованным? Массами? Настоящему искусству достаточно и одного слушателя, или лишь некоторого количества элитарных слушателей.

А.Р.: Настоящее искусство – это вещь в себе, как любовь – оно абсолютно бесполезно. Это чистое творчество и это действительно свободная вещь. А если мы говорим о хите, мы говорим о пользе. Хит – это средство достижения славы, коммерческого успеха, чего угодно. Это не связано с искусством.  Это продукт.

В таком случае получается, что саунд продюсер для искусства не нужен?

А.Р.: Не согласен. Смотря, что понимать под словом саунд продюсер. Сейчас саунд продюсер – фигура, связанная с коммерцией. Например:  приходит коллектив, или автор, приносят материал и саунд продюсер знает, как из этого материала сделать продукт, который может быть реализован наиболее эффективно у какой-то целевой аудитории.  Это чистая коммерция. Мне приятнее думать о саунд продюсере, как о человеке, который  умеет реализовать предложенный к работе материал убедительно в стилистическом, звуковом плане, в крупном альбомной форме, короче говоря, раскрыть и подчеркнуть заложенный потенциал. Джордж Мартин, Джефф Линн, Трент Резнор – вот некоторые примеры.

В какой стилистической нише ты позиционируешь этот альбом? Ведь продюсирование подразумевает в частности позиционирование.

А.Р.: Арт-прогрессив.

Дима, мы знаем, что вокалом ты никогда профессионально не занимался. Как ты пришёл к этому, как ты открыл это в себе?

Д.П.: Вокалом я и правда никогда не занимался. Хотя не мешало бы. В процессе студийной работы неожиданно всплыло столько нюансов, что – будь я более технически подготовлен – всё бы происходило намного легче и быстрее! Но ничего, еще поработаем.  А вообще – просто пел всю жизнь, с детских садов и далее.

Планируешь ли собрать коллектив для живых электрических выступлений? Какой это будет формат – стадионный, клубный, филармонический 🙂? А есть возможность выступить с концертами в оригинальном составе, участвующем в процессе записи альбома? Понятно, что тут должна быть крепкая рекламная поддержка и финансовая, но всё же, насколько это реально?

Д.П.: Единственный вопрос, пока покрытый для меня завесой мрака)). Скажу откровенно – не знаю. Хотелось бы, конечно.  Но это должны быть уже не рок-группа, а какой-то иной организм. Крепкие сценические профессионалы и синтез жанров. Что-то по духу в сторону Фрэнка Заппы, только в плоскости моих песен. Будем думать.

А вообще – реально, почему нет? Ребенок в утробе у мамы тоже считает реальностью лишь эту самую утробу, а не то, что за ней. Так что…

Расскажите о своих проектах, их текущем состоянии, стилистических особенностях.

А.Р.: Сейчас идет процесс обозначения материала, записи пилотных треков – гитара, фо-но, вокал – нового проекта Димы Гомункул. Этот этап почти завершен, осталось 2 песни из 14 запланированных. Параллельно внутри меня происходит работа по осмыслению в основном крупной формы. Стилистически хочется сделать альбом менее эклектичным и более целостным.

Также мы начали работать над новым альбомом Юрия Мустафаева. В прошлом году была записана акустика. Новый альбом – электричество.

В январе  ко мне обратилась молодая талантливая девушка Марина Волкова с предложением продюсировать ее проект Киджин. Стилистически это ближе всего к трип-хопу и  IDM. На сегодняшний день процесс складывается очень интересно, работаем над четвертой песней.

До мая скорее всего будет закончен студийный альбом Михаила Владимирова «Трасса».

К юбилею Александра Забурдаева готовится несколько песен из репертуара нововолновой группы Сказки Пушкина.

Д.П.: Записываем песни для следующего проекта с рабочим названием Гомункул. Пока всё происходит весьма радостно, надеюсь, так и продолжится. Также есть уже окрепшая в голове идея записать альбом инструментально-академической шизофрении, уже совсем вне рамок формата – и начитать стихов на фоне. По-моему, интересно. Возможно, Алексей еще и не в курсе этого почина :-).

Помимо музыки, начал собирать воедино новую книгу стихов – отбираю, редактирую. Первое черновое осмысление происходит. Бог даст – через годик и выпустим.

И эфиры на радио Рок-он-лайн, конечно. Я говорю об авторских программах Сказки Топографических Океанов раз в неделю, в которых я рассказываю о прогрессивном роке. Вот, как-то так, если вкратце…

[© Е.Рацен, март 2010 года]

Официальный сайт Метанойа:
metanoya.info