О новом альбоме проекта Метанойя. Творение Димы Панова (автора текстов и музыки, лидера проекта Метанойа, радиоведущего) и Алексея Рацена (аранжировщика, саундпродюсера, барабанщика, художественного руководителя студии звукозаписи Alchemia Records).
А.Р.: Это второй электрический альбом, который мы писали вместе с Димой. Отличается от первого целостностью, хотя эклектичность присутствует, но ее меньше. Он еще более концептуальный. Минималистические аранжировочные средства при максимальной выразительности. Инструментов мало, а фактура достаточно плотная, значит партии и тембры точно написаны. По сравнению с предыдущим альбомом вообще меньше инструментов. Это была одна из задач – когда я обдумывал концепцию для решения саунда альбома, хотелось минимализма, и даже еще больше сузить палитру инструментальную.
Альбом в основном гитарный. Гитары все Дима играл, в двух песнях (Перья ресниц и Офелия) фортепианные партии сыграл Денис Кириллов, все остальное – я. Большая часть альбома сыграна вживую, но есть и небольшой программинг. Саунд альбома — гитаризм хорошего прогрессива и индустриально-гаражная атмосфера. Мне изначально такой саунд услышался, когда Дима еще первый раз играл мне песни под гитару. Кстати, в альбом не все песни вошли, некоторые произведения остались за бортом. Но он и так довольно длинным получился. Есть и многочастные произведения, состоящие, по сути, из нескольких песен.
Песня Гомункул одна из таких. Когда Дима первый раз сыграл гитары для этого монументального многочастного произведения с переменными размерами, я вообще не знал, что с ней делать, как ее вписать в общий концепт. Для Димы это дань любви к прогрессиву 70-х, он ее выстрадал и я понял, что нельзя просто так взять и выкинуть ее из альбома J И получилось хорошо, сейчас мне нравится ее слушать. Там была история, когда никак не складывалась третья часть, и вдруг она выстрелила, я сам не ожидал. Просто решил попробовать одну, на тот момент немного безумную, идею и она легла, сразу, на следующий день Диме показал – он в восторге, так и оставили.
Несколько вопросов к автору проекта:
Ж.Р.: Дим, ты довольно бодрый автор, за последние три года – два электрических и один акустический альбом, причем, хорошего качества, я знаю, что у тебя есть еще другая трудовая деятельность, и ты даешь концерты постоянно, для современной российской действительности, это очень продуктивно. Откуда силы, вдохновение?))
Д.П.: Отовсюду: -). Видимо, канал пока не перекрыт – и слава Богу!… На самом деле, песни пишутся не так и часто. Усредненный КПД последних лет – песен 10 в год (это типа секреты с творческой кухни). Может, это и немало. Не берусь судить. Пока не прошла способность удивляться, восторгаться и сопереживать окружающему – всё хорошо!
Ж.Р.: Почитала релиз к альбому, там подробно описаны экзистенциальные музыкально-поэтические поиски, боль за все человечество, чисто российская проблематика – «уцелеть», и я подумала, что живи ты где-нибудь в калифорнии или на юге франции, в каком-то благоприятном климате – и природном и социальном, какие стихи ты бы писал? Как думаешь, влияет ли на поэтов ситуация, окружение, или поэты существуют в отдельно взятом пространстве, где тоскуют по утраченной свободе?
Д.П.: История не терпит сослагательных наклонений : -). Шучу. Ну, писал бы что-то другое по форме, наверное. Или не писал бы, а играл просто. Или как-то по другому самовыражался. Любые акты искусства – это всего лишь форма получения-переработки-передачи некой абсолютной энергии.
Ну, конечно, влияет всё! Но я бы не стал для себя называть это “тоской по свободе”. В моём случае – это тоска по КРАСИВОМУ человеку. Ну, и такому же миру вокруг него… Как-то так.
Ж.Р.: То есть, все таки древнерусская тоска присутствует?) ЧТО для тебя «красивый человек и мир вокруг него»?
Д.П.: Присутствует, конечно, куда ж без неё? Это генетическая рефлексия, видимо… И не очень радостная. А красивый человек – это тот, кто думает своей головой, саморазвивается, не перестает удивляться миру вокруг, идет своим путем, неся в себе не формулируемое ощущение нездешнего и запредельного. Ну, и вкус хороший имеет, конечно! Всего-то ничего!…))
И мир вокруг автоматически становится тоже красивым.
Ж.Р.: Про сложность музыки: Скажи, пожалуйста, вот эта вся навернутость аранжировочная, она сразу вместе с песней рождается? Или ты сначала просто придумываешь песню под гитару, не зная, какой она будет потом? Играешь ли ты песни из электрического альбома на концертах? В каком составе?
Д.П.: Навёрнутость – ну, иногда она подразумевается где-то глубоко внутри при написании песни, иногда – нет. В нашем с Лешей случае – это плод столь студийных экзерсисов плюс, конечно, и задача именно такая ставилась при работе над этим альбомом: сделать его провоцирующим, неуютным, даже раздражающим местами!
На концертах песни из альбома, разумеется, играются. Более того, мы сыграли альбом целиком на презентации 7 декабря 2012 г. в первом отделении – и эксперимент, по-моему, вполне удался!
На данный момент концертный вариант МЕТАНОЙИ выглядит так: Артур Ганджумян – перкуссия и прочие звуки, Петр Томсон – флейта, Павел Мочалов – бас. Виолончелистка Таня Тутынина иногда присоединяется. Ну, и я).
Ж.Р.: И все таки: твой глубинный месседж – тоска по красивому человеку, а альбом хотел сделать неуютным. Почему? Почему в комфортную форму не облечь эту тоску?
Д.П.: Комфортных форм кругом – хоть ж…й ешь, бери – не хочу. Это не провоцирует обывателя.
А диссонансы и скрежет, подспудно завернутые в концепт – то, что надо. Это, по крайней мере, вытаскивает обывателя из уютного кокона и заставляет сначала раздражиться, а потом, возможно, задуматься. Мы все время варимся в неком эстетическом бульоне и забываем часто, что повсеместная культурная деградация – это уже не тенденция, это состоявшаяся данность.
Ж.Р.: То есть сложность музыки для тебя – прежде всего неуютность, раздражающесть?))
Д.П.: Вовсе нет. Просто вкупе с текстами альбома “Гомункул” такая музыка работает именно так.
А сложность музыки для меня никак не связана с раздражением. Скорее, наоборот. Стравинский, Шёнберг, Gentle Giant, Art Zoyd, Einsturzende Neubauten – красивейшее из красивого! И не раздражает ни разу. Наоборот! Но это – субъективно, конечно. Для кого-то и ДДТ – “бином Ньютона”…)
Кстати, ничуть не меньше я прусь от Clash, Ramones, Clawfinger, Sepultura!.. Дело исключительно в настроении. Вся музыка-то, грубо говоря, об одном. Это ощущение Бесконечного в конечном. Т.е. Бога в себе и в окружающем мире. Всё остальное – форма; в ней и красота! )
Ж.Р.: Ты ищешь популярности? Жизнеспособность артиста определяется его популярностью?
Д.П.: Нет, я ищу только качества при написании новых песен, стихов, музыки, качества в сценической отдаче. Это главный критерий.
Конечно, приятнее играть перед полным залом. Но и перед десятью человеками надо уметь выложиться так, чтобы мурашки туда-сюда, туда-сюда…
Жизнеспособность у всех определяется, видимо, разными моментами. Для меня – это состояние внутренней гармонии, “договоренности” с самим собой. Ну, и заниматься именно своим делом надо каждому, безусловно.
Ж.Р.: Эстетическое наслаждение может удовлетворить лишь небольшую аудиторию, я бы даже сказала штучных слушателей, а к широкой популярности ведет личная харизма артиста/певца/поэта, его сексуальность. Или все таки кроме сексуальности есть что-то еще, что может зацепить – самобытность, оригинальность (в чем?), естественность, аутентичность (подлинность), что-то другое. Или все это и есть форма сексуальности? Как ты считаешь?
Д.П.: В первой части вопроса есть некоторое противоречие. Эстетическое наслаждение не исключает наличия сексуальности, и наоборот. А вообще – вопрос правильный и хороший! Моё сугубое убеждение – любой акт творчества ДОЛЖЕН быть сексуальным. Иначе – всё вообще мимо кассы.
И сексуальность в данном случае – это не “плэйбой поздно ночью”, это и Игги Поп, и Оззи Осборн, и Фрэнк Заппа… Я за последнее время насмотрелся на огромное количество “самовыражателей”; в большинстве своем – тоска смертная!
В идеале присутствовать должно всё: и аутентичность, и самобытность (обязательно!), и сексуальность, и посыл.
Ж.Р.: Тут имелись в виду эстетские формы искусства — пища для ума. Понятно, что любой акт творчества – по сути сублимация. «Самовыражателей» действительно немало, но у них есть ведь своя аудитория, раз выступают. Вопрос в другом – интеллектуальный дискурс со зрелым (эдвентс) слушателем или природная энергия?))
Д.П.: Знаешь, рад сообщить, что и то, и другое! Ну, т.е. есть концерты с припарочно-интеллектуальным уклоном, а есть – абсолютная панкуха (по форме подачи, по крайней мере). Иногда это происходит и в рамках одного и того же концерта, что, на мой взгляд, правильно и хорошо! Терпеть не могу манерных очкастых задротов, которые везде ищут только Бродского и Цветаеву, и самой агрессивной формой музыкальной подачи для них является бардовская песня на “золочёненьких секвенциях”. Так же расстраивает и перманентно упоротое быдло разлива “КИНО-Нирвана-РашнРок”, для которых буквосочетания Jethro Tull или 10СС являются неопознаваемыми шифрами.
Ж.Р.: Я знаю, что вы с Олегом Макушевым сейчас занимаетесь интересным проектом – «Уроки хорошего вкуса». Это коммерческий проект? На какого зрителя-слушателя он ориентирован? Как думаешь, будет пользоваться популярностью?
Д.П.: Да, помимо Метанойи существует несколько проектов, которые быстро развиваются и, надеюсь, во что-нибудь выльются. Это и моя авторская программа “Сказки Топографических Океанов” на радио Рок-онлайн, и видеопроект “Уроки Хорошего Вкуса” с Олегом Макушевым, и деятельность в структуре Петербургского Рок-Клуба, и многое другое.
Уроки хорошего вкуса — проект на данный момент некоммерческий; что будет дальше – посмотрим. Я не знаю тонкостей Интернет-промоушенов, не знаю, насколько это востребовано. Поживем- увидим.
Рассчитано все это не на обывателя, разумеется (у него и так камеди-клубов – выше крыши); скорее – на людей, которые хотят больше узнать о настоящей музыке совершенно разных жанров (от классики 60-х до альтернативы и авангарда), но по какой-то причине у них не хватает ресурсов и времени для этого. А чтобы отсмотреть 10-минутный ролик в ю-тьюбе, много сил не требуется.
Ж.Р.: Спасибо!
Д.П.: Пожалуйста!)
